Откровения у бочки сидра
Цикл по мотивам рассказа «Бочка сидра»

Олорин

Снова огненное колесо,

Круговерть золотая, ночная…

Кто бы знал, почему это всё

Я люблю? Я поныне не знаю.

Вот нестрашный зеленый дракон,

Полетает – и в воду с размаху,

И идет к однозначному краху

Представленье. Прощальный поклон.

«Фейерверки – пустая игра, - 

Говорит мне сурово Ниэнна, - 

Ах, за ум тебе взяться пора…»

Ах, достала она, откровенно…

О прощенье уже не молю.

Поведение – небезупречно.

Я люблю –

всё, что недолговечно.

И людей я за это люблю.

Ну и что я поделать могу

С этой странной любовью к - исходу?

К огонькам на чужом берегу,

К листьям желтым, к смешному народу,

Ко всему, что умеет - сбежать,

Отцвести, ускользнуть, раствориться?

Ко всему, что нельзя удержать,

Ко всему, с чем приятно – проститься,

Не захапав в гербарий, в музей,

В галерею, в тоску и пылищу…

Я люблю некрасивых детей,

Горький дым и невкусную пищу.

Я не равен, бессмертные, вам.

Недостоин блаженного круга.

Ну о чем тосковать божествам?

Ни листка, ни любимой, ни друга

Не оплачете вы никогда,

Вечны ваши сады и чертоги,

Вы бесчувственны, юные боги,

Вам не ведать, что даже вода,

У которой – наука не лжет! –

Нету запаха, вкуса и цвета –

Пахнет дымкой цветущего лета,

Цвет – небес, а на вкус – летний лед!

«Летний лед? Ну привет, Олорин,

Ты всегда был с каким-то приветом…»

Ну и что? Я ж такой не один.

Людям – тоже известно об этом….

Манве

Не пойду я никуда.

Не хочу. Не удостою.

И оставь, моя звезда,

На весь день меня в покое.

Не хочу я там торчать

С зубочисткой в правом ухе,

На вопросы отвечать,

Пережевывая слухи,

Перемалывая бред,

Передергивая речи…

Хм, да почему же нет?

Все, как в день последней встречи….

Можно, дамы-господа,

Позы, фразы и одежды –

Все сменить…но вы – всегда - 

Как ни глянь, одни и те же…

Ваши сплетни обо мне

И пустые посиделки…

Погоди! Не надо…не…

(звон раздолбанной тарелки)

Манве - II

О Эру, спасибо, Великий, за мелкие шутки твои,

Иначе бы как мы, заики, признались друг другу в любви?

Ах, сидр… Ну кого надоумил Ты эту бурду изобресть?

Какой Саурон накурумил, кому соизволил поднесть?

Кто первый сидел, как дубина, довольный, как грешник в раю?

Кто первый спокойно, невинно выбалтывал душу свою

Друзьям – или первым же встречным? Досталось ли после ему

За то, что – законом извечным – нельзя говорить никому:

За то, что под спудом хранится в затерянной нише нутра,

За то, чем бы рад поделиться – но как будет стыдно с утра!..

О, жалко мне первопроходца… Наверно, несчастлив сейчас.

А нам, дурачинам, неймется распробовать счастье на час….

Послушай, дружок мой усталый, оставь-ка на время дела.

Я видел – скакун запоздалый не смог закусить удила

И рухнул, чернея от пены, с глазами в кровавом дыму…

И ты, подмастерье Ниэнны, похоже, стремишься к тому?

Не надо, не стоит, дружище. Побудем немножко в бреду.

Ведь то, что мы, собственно, ищем, обычно лежит на виду…

Сбегая от дряни постылой, ужели гневим мы Творца?

На, скушай лимончик, мой милый, сотри эту радость с лица…

Давай-ка оставим чертоги…здесь незачем, нечем дышать,

Мы боги? Так будем, как боги, хоть что-нибудь сами решать!

И радости высшего света, и этот наигранный сплин -

К едрене Ниэнне все это! Летим на Восток, Олорин!

Молитва Олорина

Эру, прости меня, дурака – прости быка без ярма.

И образумь поскорей, пока я не сошел с ума.

Я не могу смотреть на него – мигом слепну, как крот.

Маленькое мое божество спит, приоткрывши рот,

Тихо сопя под моим плащом. С лапкою под щекой.

Он-то тобой любим и прощен – а я-то? Кто я такой?

Тварь лицемерная…долу взор, серенький  цвет и вид.

Ужель не предаст меня на позор, ужель меня охранит

Только одно лишь – что я здесь с ним? С лучшим из всех твоих

Верных, послушных… Ты веришь им? Я презираю их.

Всех, кроме этого. Он – иной. То-то я не пойму,

Что ж он связался с таким…со мной! Что до меня ему?

Чем заслужил я этот полет, эту игру в траве?...

Облачко белое, что плывет в сумрачной синеве,

Листик опавший, что наземь лег, ива и луноцвет,

Да умирающий мотылек знают, поди, ответ…

Эру, не вижу твоих очей, сплю на твоем пиру.

Шли поскорее своих палачей!

Впрочем, я не умру…